***
Поэзия есть высшая форма существования языка
И. Бродский
Иногда, беседуя со школьниками о творчестве и поэзии, я предлагаю им поразмышлять о том, кто такой поэт. «Тот, кто пишет стихи и к кому приходит Муза», – ясноглазо отвечают они. – «А для чего она приходит?» – допытываюсь я. – «Как для чего? – искренне удивляются собеседники, – чтобы вдохновлять, конечно!»
О святая простота! То, что называют они «вдохновением Музы» на самом деле есть, по выражению И. Бродского, «диктат языка». Язык становится способом постижения истины, открывающим иное знание, иные координаты, выходящие за пределы личного опыта. В момент творческого транса от поэта требуется не только чуткость, дабы «слышать зов и в падении лепестка розы», но и максимальная точность одномоментной вербализации озарения.
Включенность в такие «трансляции» требует колоссального напряжения сил. Об этом очень точно сказала А. Ахматова:
О, есть неповторимые слова,
Кто их сказал, истратил очень много!
Неистощима только глубина
Небесная и милосердье Бога.
Именно поэтому я всегда стремлюсь уберечь своих учеников, участников литературных студий, от упрощенного и поверхностного понимания поэзии как зарифмованных строк. Ведь стихи – это не столько про рифму, сколько про внутреннюю реальность и человеческий дух, которые транслируются через слово, посредством метафоры. Недаром один из самых значимых поэтов ХХ в. Борис Пастернак определил поэтическую метафору как «скоропись духа».
Известно, что любой троп строится на ассоциациях. Чем богаче ассоциативный ряд, тем глубже и плотнее будет поэтическая метафора. Существует множество упражнений на развитие ассоциативного мышления: построение ассоциативных цепей, мостов, ментальных карт, и т. д. Приведу одно из них, которое может стать хорошим подспорьем для начинающих поэтов.
1. Используя базовую формулу «Что-то похоже на что-то, потому что…, следовательно…», построим высказывание в произвольной форме. Например:
Забытые обещания похожи на сухие листья,
потому что ветер их срывает и уносит вдаль
следовательно, память держится не за листья, а за корни.
2. Сравнительную конструкцию Забытые обещания похожи на сухие листья трансформируем в метафору, опустив сравнительный оборот и перенеся объект сравнения в начало строки:
Сухие листья забытых обещаний
3. Соберем высказывание в форме верлибра (свободного нерифмованного стихотворения), оттолкнувшись от получившейся метафоры и схематичного наброска:
Когда сухие листья забытых обещаний
ветер, срывая, уносит вдаль,
я думаю, что память держится за корни
имен, которые для нас что-то значат.
Безусловно, подобные тренинги тормошат воображение, и, вытягивая из глубин нашего «Я» внезапные ассоциации, задают импульс для поэтического творчества.
Однажды в интернете я случайно натолкнулась на любопытный эксперимент, автор которого пытался выяснить, из чего плетется поэтическая магия. В качестве примера он взял стихотворение Б. Пастернака «Весна» и пересказал его близко к оригиналу, всего-то поменяв местами слова и лишив произведение, вместе с атрибутами стиха, самой его души. Получившийся текст стал похож на корявый подстрочник с изрядной долей поэтического бреда; ум искал в нем прямые смыслы, но не находил ничего, кроме словесного шума. Приводить его не стану. Лучше вспомним оригинал:
Весна, я с улицы, где тополь удивлен,
Где даль пугается, где дом упасть боится,
Где воздух синь, как узелок с бельем
У выписавшегося из больницы.
Где вечер пуст, как прерванный рассказ,
Оставленный звездой без продолженья
К недоуменью тысяч шумных глаз,
Бездонных и лишенных выраженья.
Воистину, нет магии сильнее, чем магия слов! В своем Трактате «О времени, о пространстве, о существовании» Д. Хармс писал: «Так создано в природе, что чем менее заметны законы образования, тем совершеннее вещь. И еще создано в природе так, что чем более недоступна охвату вещь, тем она совершеннее».
Таким же непостижимым образом поэт-медиум языка слышит музыку высших сфер, переплавляя ее в Слово о Боге и человеке.
…когда умру,
кто-то нарушит весь порядок
моего привычного уклада:
переставит мебель,
перетасует книги,
перевесит картины,
переклеит обои,
и только слова,
которые я уложил
в определенном порядке,
останутся в том же порядке.
(К. Ковальджи)